Взгляд обывателя на разумное применение ужасов революции.

 А вы думали, что ветры перемен на новую светлую европейскую жизнь своими нежными струями просто остудят наши воспалённые и злые рожи, а нежные зефирчики, снуя этакими мушками, мужчинам наполнят стаканы дорогой водочкой,  девушек поцелуют в их сахарные уста и всё? И полетят себе дальше? ... Ага-ага.... А рёва урагана с молниями не хотите? А  не желаете свиста ветра в ушах  и дьявольского завывания над застывшими в ненависти друг к другу на линии фронта по улице Грушевского?...
  Ах, не желаете? Ах, вам жутко и не по-себе.
  То-то же. Жутко.  Сейчас все боятся всех и всего. Революционеры - контрреволюционеров, либералы - радикалов, козаки - националистов, бойцы "Беркута" - несправедливости и непонимания народа. Мы, обыватели - по-прежнему соседей сверху.  Вдруг забудут выключить воду или оставят включённым газ?
 Ужас поселился в наших душах.   С этим ужасом и кошмарами уже  даже как бы и свыклись. Уже иногда находим тут что-то этакое пикантное или полезное.

 Пошёл я на Майдан. Взял фотоаппарат, обзвонил всех друзей, мол, прощайте, не поминайте лихом, кому должен денег, забудьте, крохоборы. На смерть ведь иду.

 Что тут началось ..... Ой.... Я никогда не был таким популярным. И таким отчаянным. И прекрасным в своём героизме. "Не  иди!" -  кричали женщины, - "ты склочный, тебя там побьют до смерти!". Мужчины просто молча курили и сами себя успокаивали, мол, не очень-то я им и задолжал. Дочка, вытирая светлую слезу, мысленно прикидывала кому и за сколько будет сдавать мою квартиру.
 Пошёл. Фотографировал. На самом интересном месте меня окликнул мелкий, невзрачный мужичишко со щепкой доски, которая в его руках выглядела увесистой дубиной. Мне он был до подмышек, но он был революционером, а это автоматически прибавляло ему росту этак на метр. Этот воображаемый метр прибавки  делал карбонария совсем неотразимым.

 "Що пан тут з фотопаратом робыть?!" - строго вопросил страж Майдана. "Пан часом нэ москаль?!!". "Нет-нет-нет-нет....", - запрыгал я быстренько под речёвочку "Хто-нэ-скачэ-той-москаль". Мелкий мужичишко, попрыгав в ответ, сменил подозрительность на доверительный тон. Мы, говорит, тут как по острию ножа ходим. Каждый наш прожитый день в копилку революции. За страх наш нам должны каждому выделить вот туточки участочки. Соток по десять. Мы отсюда ни ногой! С Верховной Радой практически договорились.

   Дома, просмотрев новости, с удивлением узнал, что похоже мужичишко на Майдане не врал. Верховна Рада разрешила повстанцам митинговать сколько влезет. Только попросили в обмен освободить административные здания. Если всё у них сложится полюбовно, выпустят майдановских "побратымив".
 Поняв, что на околореволюционных ужасах можно что-то поиметь, бояться стали милиционеры "Беркута". Им кто-то из-под маски на баррикадах прокричал, что боевой отряд майдановских пойдёт громить милицейское общежитие. Бойцам "беркута" срочно нужны квартиры. Там их погромщики не найдут.
 А вот для чего  из себя изображают  запуганных радикалы-националисты, хоть убейте меня на этом месте, не отвечу. Но какой-то интерес у них есть. Наверное хотят в качестве политических беженцев съездить на шабашку в сердобольную Европу.

 Эдуард Джафаров. Обыватель, не сломленный ужасами революции.